Сегодня свинята поймут, что люди, виновные в отсутствии воды в кране, ещё и ответственны за перебои с освещением.
Восьмая подлянка.
10:1–2. Пребывая в благостном расположении святого духа, Сам решил сознаться Моисею, что малолетний Фараон упрямится неспроста. Сам его зазомбировал.
А гои-египтяне – просто мясо, которое под руку подвернулось. На этом мясе Моисею, его современникам и потомкам демонстрируется крутизна Самого и его справедливая свирепость.
10:3–4. Узнав об истинной причине стойкости Фараона, Моисею и Аарону даже стало жалко этого подростка, ставшего жертвой показательного божественного эксперимента.
Но деваться было некуда – спектакль следовало продолжать. Шоу маст... ну, вы в курсе.
10:5–6. При описании перспектив саранчевания Моисей использовал всю свою фантазию и больное воображение.
Тучи прожорливых насекомых должны были покрыть все поверхности и уничтожить даже те жалкие сорняки, что выжили после недавнего чудовищного града.
10:7. Наконец, не выдержали фараоновские вельможи. Вице-фараон и председатель партии "Единый Египет" подкараулили владыку в кулуарах и выказали ему вотум недоверия.
Их авторитет среди населения давно опустился ниже уровня Нила. Вдобавок, после саранчи станет совершенно нечего воровать – под угрозу поставлены основные принципы демократического правления.
10:8. Опасаясь преждевременного импичмента (посредством разбавления вина змеиным ядом), Фараон под давлением собственной администрации был вынужден вернуться к наболевшему вопросу.
Посланцев Мультиверсума вернули, и непринуждённое обсуждение продолжилось.
10:9. Моисей возразил, что список не потребуется. На этнический фестиваль отправятся не только евреи всех возрастов и полов, но даже их домашний скот (в том числе и необрезанный).
10:10. От подобного заявления Фараон насторожился. Какой-то здесь был подвох. Сам умело подсунул египетскому царю мысль, будто еврейская диаспора задумала масштабную религиозную оргию.
Решение было незамедлительным – на празднование получают разрешение исключительно самцы евреев. Никаких женщин, детей, животных и незаконно нажитого имущества.
10:11. На этот раз Моисею с Аароном было предложено два варианта: пойти отсосать друг у друга, или в скорпионариум.
10:13. Едва оказавшись на улице, Моисей потёр чудесный посох и троекратно потыкал им в небо.
10:14. И подул восточный ветер, потемнело небо, хотя в городских песочных часах насыпалось лишь до полудня. То не египетские грачи возвращались на родину удобрять барханы.
Это приближались эскадрильи саранчи. Причём, самого прожорливого и плодовитого подвида – "локаст револьверс". Поглощает всё шевелящееся, а до чего не может дотянуться – расстреливает сгустками калотоксинов.
10:15. В один миг кишащее насекомое покрывало накрыло страну и расправилось со всем зелёным и сочным.
Под раздачу попали даже крокодилы, чьи обглоданные кости печально качались на нильских волнах.
Настигла стрекочущая кара и листву на деревьях, и несозревшие плоды, и плесень, и даже египетских модниц, решивших в этот злополучный день пощеголять в зелёных нарядах.
10:16–17. Тут вдруг спала пелена с разума Фараона. Представил он, что не будет у него больше уютного садика с беседкой для минетов, увитой плющом, не будет травки, на которой так забавно обкатывать свежих наложниц, не будет стручков сладкого гороха...
И бросился Фараон в ноги своим мучителям.
10:18. Прибыл Моисей в условленное место и доложил Самому, что саранча не только нанесла Египту непоправимый ущерб, но и проскребла своими лапками заскорузлую фараоновскую душонку.
Тогда Сам достал пульт управления и сменил ветер на западный. Саранчу унесло далеко в бескрайнее море, где она устала махать крыльями и попадала в воду.
А вскоре насекомых проглотили каракатицы, зарезервированные для будущих наказаний разного рода антисемитов.
10:20. Ну, а Фараон, запрограммированный на диктатуру, гордо восседал на золотом троне и против своей воли выдавливал из себя экстремистские лозунги.
Как говорится, нет расписки – нет и политкорректности.
Девятая подлянка.
10:21. Моисей, захлёбываясь слюной, поведал Самому о дерзости и коварстве "гнусного фараонишки". Ябедничал и наблюдал, как под божественной бородой играли желваки сдерживаемой ярости.
На этот раз "крепкого орешка" решено было колоть тьмой египетской. Это – когда с открытыми глазами видимость точно такая же, как с закрытыми.
