А чего тут такого уж невероятного? Барон Мюнхгаузен , так тот вообще на разведку верхом на пушечном ядре летал, а тут подумаешь - гаубицу в самолёт запиздячить. Плёвое дело, даже не понимаю, как наши оборонщики до сих пор до этого не додумались.
В деле распространения здравых мыслей без того не обойтись, чтобы кто-нибудь паскудой не назвал.(М.Е.Салтыков-Щедрин)
Лис пишет:
А чего тут такого уж невероятного? Барон Мюнхгаузен , так тот вообще на разведку верхом на пушечном ядре летал, а тут подумаешь - гаубицу в самолёт запиздячить. Плёвое дело, даже не понимаю, как наши оборонщики до сих пор до этого не додумались.
А вы умники полюботствуйте ТТХ амерского АС-130 "Ганшип", который с вьетнамской войны в строю, а потом хихикайте.
Василий хотел бутербродов и любви. Именно в такой вот последовательности. И потому скрипел зубами и табуретом, наблюдая как Светлана мучает батон хлеба.
Светлане хотелось серьезных отношений и пожаловаться на тупость ножей.
- Ножи совсем тупые. – вздохнула она. – Вот что значит – мужчины в доме нет.
- Есть брусок? – вскочил Василий в благородном порыве и понял, что лучше избежать технической терминологии. – Камень, которым точат ножи?
- Есть, конечно. – выдала Светлана требуемое и приготовилась умиляться на мужскую работу.
Василий сноровисто точил ножи по одному, отмечая заточку каждого фразой:
- А ну-ка попробуйте – как теперь?
Светлана резала хлеб и колбасу и ахала:
- Ну вот! Совершенно другое дело! Вот что значит мужчина в доме!
Василий от похвал смущался, гордился собой, бормотал «Какие пустяки» и скрипел табуретом.
- Как невыносимо скрипит этот табурет! – сказала Светлана и продолжила многозначительно: - Вот если бы мужчина в доме…
- Есть молоток? - вскинулся Василий. – Сейчас мы его.. Мигом…
Стучал молоток, гордо пыхтел Василий, восхищенно ахала Светлана, упорно поскрипывал табурет.
- Вот что значит, когда мужчина… – упорно гнула свою линию Светлана. – А еще кран….
- А ключ есть? – кидался Василий.
И опять что-то стучало, вжикало, тумкало. И снова ахала Светлана. И вновь Василий был горд и бубнил «Пустяки. Что вы право..»
- А еще розетка там… – смущалась Светлана.
- А отвертка? – подбрасывало Василия.
- Ухты! – восхищалась Светлана.
- Пустяки. – смущался Василий.
- Дверца шкафа там… – намекала Светлана, что без мужчины в доме совсем уж никак.
Василий стучал молотком, доказывая, что в постоянном мужчине нет надобности. Достаточно пригласить в гости кого-то рукастого.
- У вас прям золотые руки! – восхищалась Светлана.
- Ну что вы! – отнекивался Василий, чавкая бутербродом. – Вы бы и сами могли. Надо только не бояться пробовать. Мужики они чего умеют все? Они не боятся пробовать починить.
- Поздно мне уже учиться. – вздохнула Светлана. – Возраст уже. Болячки всякие. Поясница болит.
- Что ж вы молчите?! - воскликнул Василий и стукнул Светлану молотком по спине.
- Ой! – удивилась Светлана. – Что это вы?
- Легче, правда? – напросился на комплимент Василий.
- Ой. И вправду. – удивилась Светлана. – Не болит больше. Вы просто чудотворец.
- Да пустяки. – засмущался Василий. – Вы бы и сами…
- И колено у меня ноет. Вот что значит мужчины в доме нет. – намекнула Светлана.
Василий ударил молотком по колену.
- А теперь как? – спросил он.
- Ой. Прям чудо какое-то. – обрадовалась Светлана. – С желудком вот тоже..
- Скальпель есть? – вскочил Василий. – Щас мы его мигом…
- И глаза чего-то. – вздохнула Светлана.
- Лазер есть? – вскочил Василий. – Дел на пять минут. Поправим сейчас все. Грудь подтянем опять же. С талии чуток уберем.
- Вы такой же как все! – вспомнила о приличиях Светлана. – Вам лишь бы грудь! Идите вон отсюда, подлец!
- Ага. Понял, понял. – вскочил Василий и ударил Светлану молотком по голове. – Ну как теперь? Легче?
- Ага. Вы прям кудесник!! – восхитилась Светлана и начала раздеваться.
Герой и девственницы
Раннее солнце, показавшееся из за Аль-Хабиба, застало Ахмеда уже на ногах. В это знаменательное для молодого палестинца утро ему было не до сна. Сегодня, после того как за него попросил сам уважаемый Абу Аяд, достопочтимый имам Нассер наконец сказал, что Аллаху угодно видеть вклад Ахмеда в священную войну против евреев.
Ахмед улыбнулся уголками губ. Всего через несколько часов он попадёт к самому Всевышнему. В цветущий сад мусульманского рая, где он, как настоящий праведный мусульманин, будет окружён семидесятью двумя молоденькими девственницами и вкусит все прелести загробного мира.
Ведь сказано в писании "...кто благочестием превосходил других. Они приближенными будут к Богу, в садах благодати". Это о Саде благодати, куда, прямиком после акции возмездия, направится душа Ахмеда.
В комнату неслышно пробралась мать. Пожилая женщина в хиджабе с гордостью и любовью смотрела на своего сына - достойного человека, собравшегося ценой своей жизни принести смерть ненавистным врагам палестинского народа.
Ахмед обернулся и улыбнулся матери.
НАШИ ДЕВУШКИ - У меня Дорогая повесила распечатанную фотку в рамочке. На стену. На шуруп. На шуруп, закрученный пилочкой для ногтей...
- ШУРУП, ЗАКРУЧЕННЫЙ ПИЛОЧКОЙ ДЛЯ НОГТЕЙ В СТЕНУ?!
- Ну да! Вот, подумалось, и чего бы им, сопссна, лошадей-то на скаку не останавливать?(С)))
- Милый, я дома!
Мастер вздрогнул и спешно протёр ладонью лицо.
- Работаю вот! – отозвался он, торопливо разыскивая в документах нужный файл.
- Классно, - донёсся радостный голос Маргариты, - много написал?
- Эээ, - замялся Мастер, - я обдумывал новую главу, вот!
- Иди перекуси чего-нибудь, - голос Риты звучал уже с кухни, - нельзя ж столько работать.
Мастер с готовностью поднялся и, тщётно стараясь не пошатываться, пошёл на зов.
Скрытый текст
На кухне Рита выкладывала из пакетов провиант. Мастер захотел поцеловать её сзади в шею, но слегка потерял равновесие и едва не упал на женщину. Та привычно увернулась и, уловив дыхание Мастера, поморщилась.
- Когда ж ты успеваешь?
- Дай помогу, - поспешил сменить тему Мастер и, нагнувшись к большому пакету, выудил оттуда чекушку.
- Поставь! – потребовала Маргарита.
- У меня творческий процесс встал! – Объявил Мастер, скручивая пробку.
- Эх, - вздохнула Маргарита, - разве ж от тебя дождёшься, чтоб у тебя что-нибудь встало …
- Да ладно тебе, Рит, - обиделся Мастер, - третьего дня вот стоял …
- Не третьего дня, - возразила Рита, - а третьего августа. Календарик показать?
- Да точно помню, третьего дня! С утра!
- И на кого же?
- Ну Рит, не начинай… - Мастер захрумкал огурцом.
- Ладно. И о чём новая глава?
Вопрос застал Мастера врасплох.
- Эээ ну как Понтий Пилат … Эээ … Ну пытался спасти Иуду…
Маргарита уронила буханку хлеба и оторопело уставилась на Мастера.
- Зачем?????
- А хуй его знает, - честно признался Мастер.
- Ты же говорил что его прирежут как пса шелудивого и ещё за понятия что-то там тёр?
- Эээ там короче как. Понтию же нельзя в открытую. И он будет типа говорить спасти, а сам тем самым прикажет убить. Поняла?
- Не поняла, - пожала плечами Рита. – Вы звал бы этого своего Афоню да распорядился по-тихому.
- Афрания, - поправил Мастер, - Нет, так нельзя.
- Ну почему? – настаивала Марго.
- Ну потому что о чём тогда главу писать? Вызвал, приказал и до свиданья? Что это за глава будет, в два абзаца? Нееет, там будет тягучая неторопливое повествование со смыслами между строк.
Маргарита опять вздохнула.
- Всё бы тебе много букв написать.
- Не мне, а издательству, - возразил Мастер.
- Ладно, тебе виднее, - сдалась Рита. – Иди работай. А то ты такими темпами книгу будешь год издавать.
Мастер кивнул и отправился в кабинет, тайком прихватив вторую чекушку.
- Я уже придумал начало! – весело крикнул он на ходу, - Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратурой город!
- Почему прокуратурой? – крикнула в ответ Рита, складывая продукты в холодильник.
- Потому что они всех ненавидят, - поучающим тоном сказал Мастер. – Меня – так точно.
- Да пиши что хочешь, - сказала Маргарита, закрывая холодильник и направляясь к Мастеру.
- Ладно, напишу прокуратором, - бодро стучал пальцами по клавиатуре Мастер, - Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антонио … ево … емой башней, вот!
- Слушай, - сказала Маргарита, поглаживая свалявшиеся волосы Мастера, - А давай мы эту страшную Антониеву башню сейчас вымоем и причешем, а?
Мастер отмахнулся.
- Погоди, дай я щас мысль обозначу. Значит так, опустилась с неба без дна …
- Может, «бездонного»?
- Ну да, можно и так. Но мне кажется, лучше «без дна». Ёбаный пробел, блять. Ладно, пробелы потом расставлю. И залила крылатых богов над гипподромом.
- Кто залила?
- В смысле? – Мастер попытался сфокусировать взгляд.
- Ну у тебя исчезли мосты а потом кто-то кого-то залила.
- Да? – Мастер задумался. – А, так вот же – это ж не «без дна», это ж «бездна», ёпта! Что ты меня путаешь? Пойди лучше свари супчик какой или там котлеты разогрей …
И, отхлебнув из чернильницы, продолжил:
- Тааак, значится Хасмонейский дворец с бойницами …
Маргарита с трудом сузила обратно распахнувшиеся глаза и принюхалась к чернильнице.
- Тааак, - повторила она за Мастером, - с бойницами значит.
- Да, с базарами и караван-сараями …
- С базарами, - кивнула Маргарита, - и с сараями. Так ты, сука, в чернильнице водку держишь?????
Мастер слегка осел и сжался.
- «Мне блять нужна чернильница побольше» - язвительно процитировала Рита, - «Меня ж блять будет вдохновлять чернильница как прошлых поэтов …»
- Ну Рит… Ладно тебе…
- Да заебал ты! – вскипела Маргарита и отвесила Мастеру звонкую оплеуху. – Заебал со своей вечной синькой, урод!
- Ой бля, - воскликнул Мастер и схватился за пылающую щёку. - Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы. От нее нет средств, нет никакого спасения…
Маргарита охнула и уселась на диван.
- Ты ёбнулся? – осторожно спросила она.
- Нет, Солнце, - отпарировал Мастер, радуясь быстрой смене темы, - погоди-ка, погоди-ка, щас я эту хуйню в одну раннюю главу вставлю…
Маргарита пожала плечами и понесла чернильницу на кухню.
Вернувшись, она застала Мастера сосредоточенно стучащим пальцами по клавиатуре. Маргарита заглянула через плечо.
- Слушай, - сказала она, - ты уверен, что термин «хуеву тучу» здесь применим?
Мастер оторопело уставился в экран.
- Тьфу ёбта, - пояснил он, - рефлекторно вышло. «Страшную тучу», конечно. Так, принесло с моря к концу дня …
- Ты посмотри, что написал, - продолжила настаивать Маргарита.
- «Страшнохуеву», - прочитал вслух Мастер. – Ёбаный пробел. Когда мы уже наконец-то новый компьютер купим?
- Ты сначала на новую клавиатуру заработай, - напомнила Маргарита.
- Ладно, - отмахнулся Мастер. – вот так … значит, четырнадцатого дня весеннего месяца…
- «Страшная» пишется с одной «н» - не унималась Рита.
- Бля, - разозлился Мастер, - ну вот так лучше?
- «Сраная» тоже с одной, - Маргарита, не выдержав, рассмеялась.
- Ну «странная»-то хоть с двумя??? – заорал Мастер.
- «Странная» с двумя.
- Ну значит будет «странную тучу принесло с моря», - отрезал Мастер, - и вообще, Ритик, пойди приготовь чёнить пожрать.
- Закусить охота? - процедила Рита, - ладно, пиши, пейсатель.
***
Где-то через час она, перетащив уснувшего Мастера на диван, уселась за комп.
Маргарите не хотелось спать. Она гладила мышку ласково, как гладят любимую кошку, и вертела колёсиком проглядывая рукопись со всех сторон, то останавливаясь на титульном листе, то открывая конец. На нее накатила вдруг ужасная мысль, что это все колдовство, что сейчас все файлы исчезнут с компа, что она окажется в своей спальне и что, проснувшись, ей придется идти топиться. Но это была последняя страшная мысль, отзвук долгих переживаемых ею страданий. Ничто не исчезало, всесильный интернет был действительно всесилен, и сколько угодно, хотя бы до самого рассвета, могла Маргарита открывать тексты, разглядывать их на экране, и целовать и перечитывать слова:
-- Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город... Да, тьма...