Возьми меня к себе. С тобой спокойно.
Я обещаю больше не реветь,
Спать по ночам, вести себя достойно
И лишних всех из памяти стереть.
Включай погромче музыку проснувшись.
С утра пораньше будем танцевать.
Умчимся по работам улыбнувшись,
Чтоб этот вечер вместе вновь встречать.
Наполни ванну. Будем веселиться.
Пусть все соседи слышат как поём!
Нам просто и легко с тобой забыться,
Ты лишь почаще обнимай, когда вдвоём.
Зови друзей – в беспечность окунуться.
Коктейли, пицца, шутки допоздна.
Ну а когда все снова разойдутся,
Ты – для меня, я – только для тебя.
Пусть слишком быстро жизни дни несутся,
А я хочу, чтоб было так навек,
Чтобы в объятьях вновь твоих проснуться
И знать, и чувствовать: ты нужный человек.
автор: Тоня Любимова
Извилины мозга даны для того, чтобы умные мысли не пролетали по прямой.
Постил в старом Порко, а вот возьму и саморзабояню!
НА СМЕРТНОМ ЛОЖЕ
"Государство служит только себе.
Закон пред ним упадает ниц."
(Связки в гортани, словно в трубе.
Голос рождается между ключиц.)
Один от раны, как бык, ревет.
Другой молчком покидает свет.
Один умирает, промучась год. —
Другой — внезапно. А этот — нет.
"Regis suprema voluntas lex…»
("Взгляните, пуля попала в рот".)
Того бортами сомнет, как кекс,
Того обломком доски проткнет.
Один взывает: "На помощь, друг!" —
В окопе заживо погребен.
Того кончина — короткий звук,
Того — протяжный и долгий стон.
"Нет в этом мире Добра и Зла.
Есть Государство. В нем воля воль."
("Бессилен скальпель — худы дела.
Вколите морфий — уменьшить боль."; )
Тот умирает святей святых,
С надеждою, с верою в мир иной.
Его кончина — что легкий чих,
А тут — страданий комок сплошной.
"Смету любого! Мне — не перечь!
Ты предал? К стенке! Ты трус? Туда ж!"
("Пишите — вы потеряли речь, —
Вот вам бумага и карандаш."; )
Иной отходит под свой же вой:
Ему себя бесконечно жаль.
А тут — угасший, полуживой,
И все ж — характер! Натура — сталь.
"Враги явились ко мне с войной,
И стал я драться — за право жить."
("Ещё раз — дозу. Объем — двойной;
Здесь нужно болью боль заглушить."
Сейчас умрет. Не помочь ему.
Эффект лекарств подошел к концу.
В его глазах — вопрос. Но к кому?
К Спасителю нашему и Творцу?)...
Война бывает детская - до первого убитого,
Потом не склеишь целого из вдребезги разбитого.
Душа, брат, не оправится, исключена гармония,
Немало видел я ребят на этой церемонии.
Смотрю в глазах его тоску я как по телевизору,
А мирный дым, накрыв окно, плывёт дорогой сизою.
И, как несвежая роса, в стаканах водка мается,
И я молчу, и он молчит, а память не ломается.
Война бывает голая, весёлая, ужасная,
Война бывает точная в разгуле рукопашного.
Хожу-брожу проспектами, фонарики качаются,
Война бывает - первая, а больше - не кончается...
Война кипит победная до первого сражения,
А после, брат, как и везде - сплошные умножения.
Бывает справедливая, бывает языкастая,
Для нас - не очень длинная, паркетно-безопасная.
Стеной соседской лается жизнь старая и новая
А наша - не меняется всё та же, брат, бедовая.
Сидим на кухне празднуем (жена придёт сердитая)
Война умрёт под плитами последнего зарытого.
Вопрос: "Зачем и почему?" оставим без внимания,
Мудрец сказал: "Господь дает по силам испытания".
Пускай мы стали пьющими моральными калеками,
А всё же, брат, не гнидами, а всё же человеками...
В деле распространения здравых мыслей без того не обойтись, чтобы кто-нибудь паскудой не назвал.(М.Е.Салтыков-Щедрин)
Загадку женщины искал в стихах один поэт.
Он прочитал две сотни книг, не мог найти ответ.
Он задавал один вопрос всем встречным на пути:
"Чем измеряется Любовь, и где её найти?"
Один сказал: "Цена любви - две тысячи монет,
Карета, замок, много слуг и до утра обед".
Другой сказал: "Любовь - игра, притворство и обман.
Побольше лести говорить - иметь успех у дам".
И вот он встретил мудреца. И новый был ответ:
"Любовь - огонь одной свечи, которой ярче нет.
Из сказок, песен, детских снов рождается огонь.
От ласки, нежных добрых слов рождается Любовь.
Храни, как главный талисман огонь своей Любви.
И ты увидишь, кто придёт на свет твоей свечи".
Извилины мозга даны для того, чтобы умные мысли не пролетали по прямой.
Любовь – это кратковременное повышение уровня дофамина, норадреналина, пролактина, люлиберина и окситоцина.
Малюсенькая молекула фенилэтиламина (ФЭА) вызывает определенные ощущения: приподнятое настроение, возбужденность, эйфорию. Любовь с первого взгляда – когда в нейронах лимбической системы происходит насыщение ФЭА. А нежность – это эндорфины (опиум для двоих).
Страсть длится в среднем 317,5 дней
Извилины мозга даны для того, чтобы умные мысли не пролетали по прямой.
Всё думал в какую тему закинуть, ну раз тему вытащили.
Наивно конечно, и особо без толку, но это так сказать "сделай свой вклад".
Псы. Конфеты РОшен занимают у нас офигенную долю рынка, и после всем известных событиях, не раз сталкивался с мнением. что покупать конфеты этой фабрики просто противно.
Конфеты фабрики "Рошен".
На Луганск летят ракеты,
Детский садик их мишень.
Это ты купил конфеты,
Фабрики "Рошен".
Не нацист, не интервент ты,
Не садист в душе,
Просто кушаешь конфеты,
Фабрики "Рошен".
А на каждую копейку,
Что за них ты заплатил,
Покупает Порошенко
Бомбы, порох и тротил.
И когда летят ракеты,
Убивая малышей,
Это ты купил конфеты,
Фабрики "Рошен"....
Ой то не шашка
Казака срубила
Не догнала в поле
Дура-пуля,
А с карниза падая,
Пробила
Мою буйну голову
Сосуля.
Не в степи ковыльной,
Под ракитой,
Пал на землю
С кобылицы чалой -
В питерском снегу лежу
Убитый,
Запятнав поребрик
Кровью алой.
Был готов я
Сгинуть за Россию.
За народ ее,
За честь,за славу.
А погиб нелепо,
Некрасиво...
Как же,блять,обидно
За державу...
Человеку надо мало
Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг -
один
и враг -
один...
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете
мама.
Сколько нужно ей -
жила..
Человеку надо мало:
после грома -
тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь -
одну.
И смерть -
одну.
Утром свежую газету -
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И -
межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности,-
немного.
Это, в общем-то,- пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку
мало
надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.
Р.Рождественский
Извилины мозга даны для того, чтобы умные мысли не пролетали по прямой.
Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти, -
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части.
И дружба здесь бессильна и года
Высокого и огненного счастья,
Когда душа свободна и чужда
Медлительной истоме сладострастья.
Стремящиеся к ней безумны, а ее
Достигшие — поражены тоскою...
Теперь ты понял, отчего мое
Не бьется сердце под твоей рукою.
А.Ахматова
Извилины мозга даны для того, чтобы умные мысли не пролетали по прямой.
Вадим Степанцов Я уже почти забыл о своем цикле "РЖД-мозаика", о том, кто и как срется в поездах. Но жизнь напомнила и заставила написать продолжение. Извините.
ОПУС 7:
Может, очень зря я беспокоюсь,
Может, вслух об этом и не нужно:
Обосрался как-то целый поезд,
Украинский мирный "Поезд дружбы".
Ехали из Киева ребята,
Из Галичины и из Волыни,
Рассказать крымчанам нехохлатым,
Чтоб растили хохолки отныне.
Десять лет назад такое было,
Как-то выезжал десант к Салгиру,
Наваляли русакам унылым
И немножко принудили к миру.
А теперь завелся кто-то вредный,
Чтоб в Крыму под дулом автомата
Провести какой-то референдум.
И опять поехали ребята,
Но в пути куда-то рассосались,
Хоть встречали их уже в Джанкое.
Говорят, что просто обосрались -
Весь отряд, бывает же такое.
Путник, если возле Перекопа
Черно-красные увидишь стяги,
А под ними дрищущие попы -
Не жидись, швырни браткам бумаги.
Пели птички на кленовой ветке, И весной дышало все вокруг, За столом сидела Клара Цеткин, А напротив Роза Люксембург. -Понимаешь, хочется безумства, Понимаешь, хочется любви, Чтоб, как в омут, с головою в чувства, Хочется разврата, черт возьми! Роза отхлебнула из бокала, Закусив французским комсомэ, - Тебе мало, что ли, Клара, Карла? У него ведь двадцать пять сэмэ! Либкнехт твой мужчина импозантный, Бакенбарды, усики, пробор... Вот такой вот оборот внезапно Получил подружек разговор. Розе отвечала Клара едко: -Карл мудак! Скотина этот Карл! Я при нем не Цеткин, а я ЦеЛкин, У него встает на «Капитал», На портреты Энгельса и Маркса, Даже встал на Ленина уже. Перед ним хожу я год напрасно В кружевном белье и в неглиже. А ведь мы с тобой, Роза, бабы! Мы хотим на ушко разных слов, И пускай не искренне, хотя бы На халяву разных ништяков. Чтоб несли нам розы и мимозу, Чувствуешь, куда веду я нить? Надо Люксембург, товарищ, Роза Женский праздник нам учредить. И чтоб обязательно весною, Чтоб гормоны, блядки, все дела. Я б за этот карнавал, не скрою, Даже Карлу в жопу бы дала. -Ну, а что?- ответила ей Роза, Воду ни к чему тут долго лить, Позади февральские морозы, Можно этот праздник замутить. По давно знакомой четкой схеме, Ведь людишки, в общем-то, тупы. Ты, ведь, Клара, тоже в этой теме: По закону блеющей толпы Запускаем в массы человека, Пусть всем в уши он активно срет, Мол, налоги, кухня, ипотека, И мол, баб, кто хочет, тот ебет, Мол, зарплаты женщин очень низки, И непонимания стена, Тут же, Клара, нулевые риски, Забурлит цунами из говна. Выйдут бабы бунтовать на штрассе, Ты, поверь, все женщины за нас, Ну, пускай не все, а в общей массе. В общем, кто не с нами-пидорас. Мужики нам скажут: Фрау, битте, Что за кипиш? Что тут за накал? И чего конкретно вы хотите? Что тут за анальный карнавал? Это женский бунт, не цацки-пецки, И куда деваться им без дам? И тогда твой выход, Клара Цеткин, Выкатишь им все, что нужно нам. Назначаем праздник ежегодный, Чтобы кунилингус и духи, Чтобы колечко, пеньюарчик модный, Чтобы кто не дарит, те лохИ. -Заебись!-сказала Клара матом, Как ты все по пунктам разнесла! На какую назначаем дату? Замутить какого бы числа? Роза опрокинув стопку виски По-драгунски крякнула, рывком, Говорит: -Восьмерка те же сиськи, Те же сиськи, только стояком. Думаю, восьмого символично. Назначаем праздник и кино. И клянусь, восьмого марта лично Я нажрусь в нетвердое говно. Женщины замки взломали в клетке, А мужчины вынули бабло, Если б Либкнехт ёб почаще Цеткин, Нас бы миновало это зло.
В 1999 году на 30-й сессии генеральной конференции ЮНЕСКО было решено ежегодно 21 марта отмечать Всемирный день поэзии. Первый Всемирный день поэзии прошел в Париже, где находится штаб-квартира ЮНЕСКО.
«Поэзия, - говорится в решении ЮНЕСКО, - может стать ответом на самые острые и глубокие духовные вопросы современного человека, но для этого необходимо привлечь к ней как можно более широкое общественное внимание».
Всемирный День поэзии призван дать возможность шире заявить о себе малым издательствам, чьими усилиями, в основном, доходит до читателей творчество современных поэтов, литературным клубам, возрождающим извечную традицию живого звучащего поэтического слова.
Этот День, считает ЮНЕСКО, призван послужить созданию в средствах массовой информации позитивного образа поэзии, как подлинно современного искусства, открытого людям.
Считается, что самые древние стихи-гимны были созданы в 23 веке до нашей эры. Автор стихов - поэтесса-жрица Эн-хеду-ана, про которую известно лишь то, что она была дочерью аккадского царя Саргона, завоевавшего Ур (территория современного Ирана). Эн-жеду-ана писала о лунном боге Нанне и его дочери, богине утренней звезды Инанне. Поздравляю с этим праздником всех причастных
Думал куда воткнуть. Наверное сюда, все-таки. Отслеживающие резуноидов оценят
Летят автострадные танки,
шуршат по асфальту катки,
и грабят швейцарские банки
мордатые политруки,
и мелом на стенах Рейхстага
царапает главстаршина:
"Нам нужен Париж и Гаага,
и Африка тоже нужна!"
Опять над театром Ла Скала,
лишь только развеется дым,
крылатые реют шакалы,
мотором гудя запасным.
Повсюду плакаты Тоидзе
(тираж - сорок первый, весна):
"Нам нужен Неаполь и Ницца,
и Африка тоже нужна!"
В Ла-Манша глубинах угрюмых,
повсюду, куда ни взгляни,
ползут в водолазных костюмах
агенты Кровавой Гэбни.
У этих заданье простое:
им нужен писатель Резун,
И Африка (это святое),
и Марс, и Луна, и Нептун!
Несутся крылатые танки
в рассветной дали голубой,
рыдают в Европе гражданки
над горькой своею судьбой.
Ах, как же трагически поздно
услышан завет Резуна:
Им нужен и Лондон, и Осло,
и Африка тоже нужна!"
У поворота на Коростылево
угрюмый старец сильно бьет клюкой
увязшего в болоте крокодила.
А тот, возведши очи к небесам,
окрестность оглашает хриплым стоном.
Усталые седые агрономы
от жен сварливых прячутся в кусты
и там сидят, порою по два года.
Из удобрений гонят самогон
и, пьяные, играют в "накось-выкусь".
Порой в колхоз привозят трактора.
Тогда крестьянки прячутся под стог.
А те свирепо точат шестерни
и, лязгая стальными клапанами,
за девками гоняются по лугу.
Пейзанки собирают колоски
и прячут их стыдливо под подолы.
Вон пастухи в амбаре пьют "Шанель"
и обсуждают новое Бьеннале.
В тумане чье-то светит декольте.
Толпа пейзанок, юбки подобрав,
прихватывает Федю-недоумка
и боязливо дергают за член -
а тот стоит и в ус себе не дует,
лишь слюни каплют из большого рта.