.
В каюте. Ни тебе круглых иллюминаторов, ни двухуровневых коек, - как вообще понять, что ты совершаешь морское путешествие?
В третьем фильме нарнийского цикла Юстас говорит, что в его мире корабли такие большие, что даже не замечаешь, что ты в море. "Зачем же тогда плавать?", - с недоумением вопрошает его король Каспиан X.
.
О Дышачьем море говорится уже в памятнике 13 столетия - "Слове о погибели Русской земли", в том месте, где автор ностальгирует по
Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, до немцев, от немцев до карелов, от карелов до Устюга, где обитают поганые тоймичи, и за Дышащее море; от моря до болгар, от болгар до буртасов, от буртасов до черемисов, от черемисов до мордвы — то все с помощью божьею покорено было христианским народом, поганые эти страны повиновались великому князю Всеволоду, отцу его Юрию, князю киевскому, деду его Владимиру Мономаху, которым половцы своих малых детей пугали".
Ну так вот о рае. О его открытии новгородскими мореплавателями писал новгородский архиепископ Василий Калика в послании к тверскому епископу Федору Доброму. Было это аж в 14 столетии. Иерархи обсуждали вопрос, был ли земной рай уничтожен после грехопадения и изгнания прародителей или же он по-прежнему где-то есть. Василий считал, что рай существует не только "мысленно", а реально (так, как, по мнению исихастов, существует фаворский свет, видимый ими во время Иисусовой молитвы). И среди прочих аргументов приводил такой рассказ: "
А то место святого рая находил Моислав-новгородец и сын его Иаков. И всех их было три юмы, и одна из них погибла после долгих скитаний, а две других еще долго носило по морю ветром и принесло к высоким горам. И увидели на горе той изображение Деисуса, написанное лазорем чудесным и сверх меры украшенное, как будто не человеческими руками созданное, но Божиею благодатью. И свет был в месте том самосветящийся, даже невозможно человеку рассказать о нем. [LEFT]И долго оставались на месте том, а солнца не видели, но свет был многообразно светящийся, сияющий ярче солнца. А на горах тех слышали они пение, ликованья и веселья исполненное. И велели они одному из товарищей своих взойти по шегле на гору эту, чтобы увидеть, откуда свет и кто поет ликующими голосами; и случилось так, что когда он взошел на гору ту, то тотчас, всплеснув руками и засмеявшись, бросился от товарищей своих на звук пения. Они же очень удивились этому и другого послали, строго наказав ему, чтобы, обернувшись к ним, он рассказал о том, что происходит на горе. Но и этот так же поступил, не только не вернулся к своим, но с великой радостью побежал от них. Они же страха исполнились и стали размышлять, говоря себе: «Даже если и смерть случится, то мы бы хотели узнать о сиянии места этого». И послали третьего на гору, привязав веревку к его ноге. И тот захотел так же поступить: всплеснул радостно руками и побежал, забыв от радости про веревку на своей ноге. Они же сдернули его веревкой, и тут же оказался он мертвым. Они же устремились оттуда прочь: нельзя им было дальше ни смотреть на это — на эту светлость неизреченную, ни слушать веселья и ликованья".
[/LEFT]
.
Какие высокие горы могли видеть Моислав и его спутники? Обычно их идентифицируют с норвежским побережьем. Но в равной степени можно предположить, что это были горы архипелага Шпицберген:
.
.
Горы на "дышачем море" я видел; правда, деиисусного чина не видал и ангельского пения не слышал. Однако и визуального содержимого хватило на то, чтобы содрагаться от восторга.
.
.
.
Хотя, говоря по совести, лед - это скорее принадлежности не рая, а совсем другого места:
.
-
Когда вспоминают об аде, думают о жаре, пекле, огне, лаве, кострах. Холодный ад кажется чем-то абсурдным. Когда у мегачеловечища Мэла Гибсона требовали извиниться за ругань в адрес гомосексуалистов, он ответил, что извиниться, когда замерзнет ад.
-
.
Бедняга Мэл! Тебя могли бы поймать на слове. К счастью, современной спильноте писатель Данте уже не по уму. А ведь великий флорентиец в своей бессмертной поэме показал, что рай бывает не только огненным, но и ледяным.
"Я тут же оглянулся, и вода
Сверкнула непривычная, иная,
Застывшая под жесткой коркой льда.
То озера поверхность ледяная
Мерцала....
.
.
Меж льдин огромных грешники томились
Как иногда лягушки из пруда
Выглядывают робко и несмело,
Так грешники дрожали от стыда
И холода, во льдах скрывая тело,
Стуча зубами и моля о том,
Чтоб хоть надежда малая согрела"
.
.
.
Мало того: ледяными являются нижние, самые страшные круги ада, где расположился сам Люцифер
".....В прозрачный вечный лед
Был грудью погружен наполовину
Владыка мира скорби...О народ!
Возможно, соразмерней исполину
Обычный ростом человек земной,
Чем исполин - руке того, кто в льдину
Врос, возвышаясь глыбой надо мной,
Величественный, сумрачный, опасный
И стиснутый корою ледяной;
Источник зла; пугающий, ужасный,
Тот, от кого спеша отводят взгляд...
А некогда - божественно прекрасный"
.
Хотя, повторяю, в тот момент, когда я смотрел на берега Шпицбергена, я не вспоминал про ледяной ад.
Из корабля мы перегрузились на небольшой катерок, который почему-то шел под флагом Фарерских островов:
.
.
Ну, да фарарские острова близки нам по духу. Во-первых, расцветка флага такая же, как на русском триколоре. Во-вторых, на Фарерских островах уже у.
.
.
Фарерский катерок подвез нас к самому краю ледяных полей. Дальше пути по морю нет до самого полюса.
.
.
.
Временами белой толще слышен треск и пушечный гром. Это тают и ломаются льды. К сожалению, наблюдать большие айсберги так и не довелось, дело ограничивалось мини-айсбергами.
.
.
.
.
А потом я обнаружил на Шпицбергене остатки высокоразвитой цивилизации, опередившей остальное человечество лет этак на сто, если не на двести. Но об этом - в следующий раз.
