В России есть Золотое кольцо, а на Цейлоне - Золотой треугольник. Возможно, "закольцевать" туристический маршрут мешают последствия недавно законченной гражданской войны - на севере и северо-востоке острова дороги еще не полностью разминированы. Мирная жизнь, а вместе с ней и туристический бизнес пока еще только налаживаются на многострадальном острове. Одной из примет этого процесса можно считать появление здесь "тук-тука" - популярного в Азии средства передвижения, что-то вроде мотороллера с кабинкой. Гид рассказывал, что эти колымаги лишь пару лет назад появились на Цейлоне, но уже теперь от них на городских улицах не протолкнуться.
.
.
Нам, однако же, тук-туки ни к чему. Нам, белым людям, четвероюродным потомкам колонизаторов Цейлона, предоставлен персональный микроавтобус. Он рассчитан на девять пассажиров, но нас всего трое. Оно и к лучшему, поскольку в дороге неплохо будет вытянуть как следует ноги и всхрапнуть - путь предстоит не близкий. Двести десять километров - именно столько отделяет Коломбо, откуда начинается наш маршрут, до следующего места назначения - Бандарвелы.
Нам, однако же, тук-туки ни к чему. Нам, белым людям, четвероюродным потомкам колонизаторов Цейлона, предоставлен персональный микроавтобус. Он рассчитан на девять пассажиров, но нас всего трое. Оно и к лучшему, поскольку в дороге неплохо будет вытянуть как следует ноги и всхрапнуть - путь предстоит не близкий. Двести десять километров - именно столько отделяет Коломбо, откуда начинается наш маршрут, до следующего места назначения - Бандарвелы.
.
.
Мы добрались на нагорья в центре острова. Здесь нет ни влажности, ни жары, как на побережье. Ветер здесь освежает, а не выдувает последние силы, как в покинутом нами Коломбо. И еще здесь открываются красивые виды, мало чем напоминающие те тропические красоты, которых ожидают от Цейлона.
Мы добрались на нагорья в центре острова. Здесь нет ни влажности, ни жары, как на побережье. Ветер здесь освежает, а не выдувает последние силы, как в покинутом нами Коломбо. И еще здесь открываются красивые виды, мало чем напоминающие те тропические красоты, которых ожидают от Цейлона.
.
Природа и виды Цейлона столь же разнообразна, как и его население. Остров населяют представители трех рас. Глазу европейца невозможно отличить их между собой, но сами местные легко дифференцируют все наличествующие оттенки темного. Древнейшая и самая малочисленная группа - ведды, представители австралоидной расы. Они живут на востоке Цейлона, никому не мешая и ни во что особо не вмешиваясь. Зато два других народа - индоевропейцы-сингалы и дравиды-тамилы - на протяжении веков ведут между собой жестокую борьбу.
.
.
Очередной раунд этой борьбы завершился всего лишь семь лет назад. Сейчас на острове стараются поддержать хрупкий мир, в том числе и путем пропаганды. Ни одна рекламная туристическая брошюра не обходится без разглагольствований о прямо-таки образцовом межнациональном и межконфессиональном мире, который царит на Цейлоне. Первый признак низкосортной пропаганды - слишком явно выдавать желаемое за действительное. Целое поколение выросло в условиях непрекращающейся гражданской войны, о "Тиграх освобождения Тамил-Илама" знали даже мы, советские школьники - мыслимо ли дело, чтобы неполный десяток лет мирной жизни выветрил все это из память людей?
.
Наш гид, синглал на национальности (сингалы составляют на острове этническое большинство, их где-то процентов семьдесят пять), отзывался о тамилах в том духе, что вот когда остров захватили британцы, то свободолюбивые и гордые сингалы не стали работать на оккупантов, и тогда те навезли из Южной Индии тамилов, чтобы те вкалывали на плантациях. В общем, тамилы - это понаехавшие гастарбайтеры и пособники колонизаторов. На самом деле это, конечно, не так. Проникновение тамилов на Цейлон началось добрые две тысячи лет назад, и они имеют такие же права на остров, как и сингалы. Об этом недвусмысленно говорят древние летописи.
.
.
Наверно, именно эти летописи составляли немалую часть фонда той библиотеки в Джафне, сожжение которой послужило одним из спусковых крючков гражданской войны. В те страшные майские дни разъяренные националистические толпы, негласно поддерживаемые властями и полицией, предали огню одно из самых богатых книгохранилищ азиатского континента. Трудно сказать, что было более варварским и циничным: сам факт сожжения или то, как реагировали на него сингальские власти: дескать, ничего страшного не произошло, имел место досадный инцидент, было бы о чем говорить. Масла в огонь подлили некоторые депутаты из парламентского большинства, посоветовавшие тем из тамилов, кто считает себя угнетенным, убираться к своим соплеменникам в Южную Индию - там их никто не станет дискриминировать. Тамилы выслушали эти мудрые рекомендации и взялись за оружие.
.
До чего я жалею иногда о своем атеизме. Как здорово было бы верить в загробное воздаяние. Как утешительно было бы представлять себе, как вот тех самых тех черноротых депутатов черти в аду насаживают на вилы и макают башкой в кипящую смолу - разок, другой, третий.... Но это все мечты, а в реальности были бои, был террор, были сожженные и разрушенные сингалами индуистские храмы (да, да, буддисты совсем не такие уж няшки, какими хотят казаться, религиозный фанатизм им совсем не чужд), было вмешательство Индии, при посредничестве которой чуть было не достигли перемирия. В обмен на разоружение тамилам обещали региональную автономию. Но тут уже взбрыкнулись радикалы из "Тигров...", Индия из миротворца превратилось в воюющую сторону, и дело кончилось тем, что Раджив Ганди был отправлен тамильской смертницей на реинкарнацию, а индийская армия не солоно хлебавши покинула остров.
.
.
В 2009 году правительственным войскам удалось наконец сломить вооруженное сопротивление тамилов. Впрочем, мир был достигнут не без уступок в пользу тамильского меньшинства, - об этом свидетельствуют хотя бы двуязычные надписи на цейлонских вывесках. Хочется верить, что мир в эти края пришел надолго.
.
Все когда-нибудь кончается. Кончилось и наше путешествие. Мы прибыли в Бандаравелу и заселились в одноименный уютный отель.
.
.
Судя по фотографиям и рисункам на стенах холла, отель когда-то служил усадьбой какому-то поедателю овсянки. В оформлении отеля поддерживается винтажный стиль. Дело вкуса, конечно, но мне, во всяком случае, это нравится больше, чем стандартная хайтечная помпезность.
.
.
Такая же изысканная аскетичность выдержана и в убранстве номеров:
.
.
Еще немного ретро - ванна на ножках
.
.
На выходе из номера - внутренний дворик с вольером для черепах:
.
.
.
.
А вот и сами черепахи:
.
.
Справа - вход в барчик, где нам накрыли скромный столик с ланчем:
.
.
Галерея внутреннего дворика. Справа располагаются двери в номера:
.
.
Телефон на каминной полке вызывает желание снять трубку и попросить барышню соединить тебя со Смольным:
.
.
.
Галерея внутреннего дворика. Справа располагаются двери в номера:
.
.
Телефон на каминной полке вызывает желание снять трубку и попросить барышню соединить тебя со Смольным:
.
.
А граммофон невольно навевает мысли об утомленном солнце, которое с морем прощалось:
.
.
.
Слегка перекусив, отправляемся за духовной пищей. Как уже упоминалось в предыдущем посте, местные любят при всяком случае подчеркивать, что Цейлон - это не Индия. В реальности различия не столь существенны, за исключением одного - на Цейлоне существенно преобладает буддизм. Эту религию исповедует этническое сингальское большинство. О буддизме среди далеких от темы людей ходит множество баек, преимущественно апологетически - пропагандистского характера. И что - де буддисты никогда не вели религиозных войн (на том же Цейлоне сингалы еще в 20 веке жгли и громили индуистские храмы, а в прежние века случались гонения на христиан), и что Будда это вообще не бог, а потому и буддизм не религия, а простое этическое учение о всем хорошем против всего плохого.
Большинство рядовых верующих далеки от такого рода тонкостей. Буддисты молятся идолам Будды, делают им подношения, носят амулеты и обереги, устраивают праздничные шествия и игры, почитают реликвии и поклоняются мощам, - словом, ведут себя как обычные верующие во всякой приличной религии. Нирвана и прочая заумь слишком сложны для понимания и исполнения большинству мирян, место конечного "освобождения" в их мировоззрении заменяется более достижимая "святость", моральная чистота, а сама эта чистота достигается тщательным соблюдением полагающихся обрядов. Бог Будда или не бог, а обрядов и суеверий в буддизме (реальном, а не идеализированном) ничуть не меньше, чем в любом другом вероучении.
Большинство рядовых верующих далеки от такого рода тонкостей. Буддисты молятся идолам Будды, делают им подношения, носят амулеты и обереги, устраивают праздничные шествия и игры, почитают реликвии и поклоняются мощам, - словом, ведут себя как обычные верующие во всякой приличной религии. Нирвана и прочая заумь слишком сложны для понимания и исполнения большинству мирян, место конечного "освобождения" в их мировоззрении заменяется более достижимая "святость", моральная чистота, а сама эта чистота достигается тщательным соблюдением полагающихся обрядов. Бог Будда или не бог, а обрядов и суеверий в буддизме (реальном, а не идеализированном) ничуть не меньше, чем в любом другом вероучении.
.
Реликвии, которым поклонялись сингалы, хранились в специальных колоколобразных сосудах - ступах (не тех, в которых Баба-Яга). Сейчас большинство ступ делают монолитными. Одна из таких ступ (они являются таким же излюбленным предметом поклонения, как и бесчисленные статуи Будды на всех перекрестках) стоит на входе в храм Дхова.
.
.
.
.
Храм примечателен высеченной в скале статуей Будды, которой, как считают, около двух тысяч лет.
.
.
.
.
Мне, уроженцу города, который едва разменял третью сотню лет, подобно рода тысячелетние исторические масштабы трудно даже представить. История Цейлона начинается далеко за рубежом нашей эры. Но при всем этом собственно древностей на остове не так уж много. Даже в музеях и на выставках (по крайней мере тех, которые мне удалось увидеть) исторических артефактов мало и они до предела скромны. Гид объяснил, что большинство наиболее ценных экспонатов по понятным причинам перекочевало в лондонские музеи. Ну, а кое-что осело в "частных", так сказать коллекциях.
.
.
.
.
Что ж, вполне допустимо. Вон даже Редьярд Киплинг, бард английского империализма, воспевающий цивилизаторскую миссию и "бремя белых", не питал иллюзий относительно нравов своих соотечественников:
.
"Если в Бирму перебросят - веселись и в ус не дуй,
Там у идолов глаза из бирюзы,
Ну а битый чернокожий сам проводит до статуй,
Так что помни мародерские азы".
.
Вряд ли на Цейлоне они вели себя лучше, чем в Бирме. А бирюзовые глаза, если верить книгам, у местных идолов таки были. Но сейчас о былом великолепии уже ничего не напоминает.
.
.
Во всяком храме существует свой дресскод, у всех разный, но всегда неудобный, особенно для представителей иных религий. Зная, что на Цейлоне требуют снимать обувь и не желая цеплять на ноги грибок, мы заготовили носки. Местные смотрели на нас с таким удивлением, как будто у нас на ногах выросли копыта. Другой важный пункт из правил поведения в местном святилище - нельзя поворачиваться спиной к Будде. Но на этот пункт забивают даже аборигены, потому что он физически невыполним - Будды там повсюду.
.
.
Перед лежащим Буддой, готовым отойти в Нирвану, молилось двое человек; их усердие не могло не напомнить о пословице касательно опасностей молитвы для лба личности с низким интеллектом. Их фотографировать я не стал: молитва - процесс слишком уж интимный.
.
.
В соседнем помещении, насколько я понял гида, помещалось изображение Будды непосредственно в Нирване.
.
.
Стены следующей комнаты были украшены среднего достоинства росписей с житийными эпизодами. Из всех я выбрал для фотографирования ту, где Будда выступает в роли моего коллеги по врачебному цеху.
.
.
.
Однообразие сюжетов нарушается только одной статуей сингальского царя. Если не ошибаюсь, это Виджайя, сын Синхабаху, первым приведшим группу сингалов из Бангладеша на Цейлон в VI в. д.н.э. Бабушку Виджайи похитил и обрюхатил влюбленный в нее... лев. Потомками этого льва считали себя не только цейлонские монархи, но и вообще все сингалы (чье этническое имя переводится как "львиный род). Потому, хотя на Цейлоне никаких львов нет и не было (вопреки рассказу Мюнхгаузена о пребывании между крокодилом и львом), сей зверь занимает важное место в местной геральдике.
.
Однообразие сюжетов нарушается только одной статуей сингальского царя. Если не ошибаюсь, это Виджайя, сын Синхабаху, первым приведшим группу сингалов из Бангладеша на Цейлон в VI в. д.н.э. Бабушку Виджайи похитил и обрюхатил влюбленный в нее... лев. Потомками этого льва считали себя не только цейлонские монархи, но и вообще все сингалы (чье этническое имя переводится как "львиный род). Потому, хотя на Цейлоне никаких львов нет и не было (вопреки рассказу Мюнхгаузена о пребывании между крокодилом и львом), сей зверь занимает важное место в местной геральдике.
.
.
Хотя нет, вот еще персонажи, которые, признаться, для меня были совершенной неожиданностью. Оказывается, поклоняясь Будде, цейлонские буддисты не отказывают в молитвам и т.н. богам - покровителям из индуистского пантеона. Особенной популярностью пользуется синий многорукий Вишну, которому будто бы сам Будда перед отбытием в Нирвану повелел охранять остров.
.
Правда, если прямо так спросить у сингала - почему он, будучи буддистом, молится другим богам? - он сделает удивленное лицо и скажет, что он вовсе не молится, а просит их о заступничестве перед Буддой. Для вещей убедительности богам подносят разноцветные лоскутки, из которых складываются целые гирлянды:
.
.
Во дворе храма растет дерево с какими-то диковинными плодами:
Во дворе храма растет дерево с какими-то диковинными плодами:
.
.
.
День незаметно завершается, тем более что темнеет на Цейлоне рано - между пятью и шестью часами. В отеле нас ожидает скромный, но сытый, а, главное, чисто европейский ужин. Завтра нам предстоит дальнейшее знакомство с Цейлоном.
.
-
-
А так, - снова замечательно. Продолжай в том же духе и не сильно отвлекайся от главного на своих
психовскорбных пациентов."Веселым джентльменам – мир, но чуть подайте вспять:
Хороним мы величие, что Англии под стать.
Ибо Царствие и Слава, Сила и Совет –
Триста лет цвели они – в триста дней их нет".
Стихи хорошие, хотя слухи о гибели России оказались несколько преувеличены
НА СМЕРТНОМ ЛОЖЕ
"Государство служит только себе.
Закон пред ним упадает ниц."
(Связки в гортани, словно в трубе.
Голос рождается между ключиц.)
Один от раны, как бык, ревет.
Другой молчком покидает свет.
Один умирает, промучась год. —
Другой — внезапно. А этот — нет.
"Regis suprema voluntas lex…»
("Взгляните, пуля попала в рот".)
Того бортами сомнет, как кекс,
Того обломком доски проткнет.
Один взывает: "На помощь, друг!" —
В окопе заживо погребен.
Того кончина — короткий звук,
Того — протяжный и долгий стон.
"Нет в этом мире Добра и Зла.
Есть Государство. В нем воля воль."
("Бессилен скальпель — худы дела.
Вколите морфий — уменьшить боль."; )
Тот умирает святей святых,
С надеждою, с верою в мир иной.
Его кончина — что легкий чих,
А тут — страданий комок сплошной.
"Смету любого! Мне — не перечь!
Ты предал? К стенке! Ты трус? Туда ж!"
("Пишите — вы потеряли речь, —
Вот вам бумага и карандаш."; )
Иной отходит под свой же вой:
Ему себя бесконечно жаль.
А тут — угасший, полуживой,
И все ж — характер! Натура — сталь.
"Враги явились ко мне с войной,
И стал я драться — за право жить."
("Ещё раз — дозу. Объем — двойной;
Здесь нужно болью боль заглушить."
Сейчас умрет. Не помочь ему.
Эффект лекарств подошел к концу.
В его глазах — вопрос. Но к кому?
К Спасителю нашему и Творцу?)...
(с) Р. Киплинг