На рубеже третьего тысячелетия лондонцы задались вопросом: чтоб еще такое сотворить, чтобы всех удивить? Удивлять весь белый свет вошло у аглицких немцев в традицию еще с позапрошлого века, со времен Первой всемирной выставки с ее хрустальным дворцом, который снился Вере Павловне. Увы, дворец давно сгорел, так что назревала настоятельная необходимость заменить его чем-то новым.
И тогда было построено вот это:
Построить громадное колесо обозрения прямо в историческом центре - решение более чем рискованное в архитектурном отношении: мог получится довольно мощный диссонанс между неоготическим величием Вестминстерского дворца и стеклометаллическим монстром на другой стороне Темзы. Вписать что-то современное в хорошо знакомую и почитаемую старину - задача не из легких (кто видел богомерзостную стеклянную пирамиду рядом с Лувром, тот имел случай лишний раз в этом убедиться). Но в Лондоне архитекторы и инженеры оказались на высоте: London Eye очень органично вписалось в пейзаж. Более того, оно подарило любопытствующим возможность взглянуть на британскую метрополию с той точки обзора, с которой он особенно великолепна
Строительство началось в 1998 году, открытие состоялось в марте 2000 года. Высота колеса (вообще-то правильнее было бы говорить во множественном числе, ибо колес по факту два) 134 метра. На момент постройки это было самое высокое колесо обозрение в мире, но, ясное дело, в наше век повальной фаллометрии долго удерживать первенство было нельзя: в 2008 более высокое колесо было открыто в Дубае,в 2004 году - в Китае. Но в Европе лондонское колесо все еще самое высокое. Венский Пратер молча грустит и вспоминает былое.
На колесе болтается 32 стеклянных гондолы. Каждая вмещает 25 человек. Скорость движения около 30 см в секунду, оборот совершается примерно за 40 минут. Очередь при таких раскладах становится неизбежной. Вообще любителям исходиться на говно по поводу "очередей при совке" следует посетить Лондон и постоять для начала в очереди на светофор у пешеходного перехода - явление, совсем не редкое в центральной части аглицкой столицы. Правда, на London Eye очередь хоть и внушительная, но достаточно динамичная, так что максимум через полчаса ты уже внутри.
Внутри гондол довольно просторно, предусмотрены специальные площадки для фотографирования. Правда, в дождь или туман особо не пофоткаешь - стекло становится мутным. Мне в солнечный апрельский день повезло больше.
.
"Темза, сэр!" Знаменитая, мутная.
Билеты лучше брать заранее онлайн - так выходит быстрее и дешевле. Мне с супругой и ребенком при резервировании из Германии все обошлось где-то в 120 евро.
Архитекторами London Eye были Давид Маркс и Джулия Барфильд, инженером - Жан Верник.
Созидали сей шедевр всеми силами глобализированного мира. Поучаствовали чехи ("Шкода" ) голландцы (фирма "Голландия" ) французы (фирма "Сигма" ), немцы ("Bosch Rexroth" ).
Да, мировое единение капитала - страшная сила. Именно она когда-то вывела Великобританию в мировые лидеры. Достоевский, первый русский блогер ("Дневник писателя" ) и знатный тролль ("Село Степанчиково", "Бесы", "Пассаж в Пассаже" ) так отзывался о Лондоне в своем туристическом посте ("Зимние заметки о летних впечатлениях" ):
"Этот день и ночь суетящийся и необъятный, как море, город, визг и вой машин, эти чугунки, проложенные поверх домов (а вскоре и под домами), эта смелость предприимчивости, этот кажущийся беспорядок, который в сущности есть буржуазный порядок в высочайшей степени, эта отравленная Темза, этот воздух, пропитанный каменным углем, эти великолепные скверы и парки, эти страшные углы города, как Вайтчапель, с его полуголым, диким и голодным населением. Сити с своими миллионами и всемирной торговлей, кристальный дворец, всемирная выставка... Да, выставка поразительна. Вы чувствуете страшную силу, которая соединила тут всех этих бесчисленных людей, пришедших со всего мира, в едино стадо; вы сознаете исполинскую мысль; вы чувствуете, что тут что-то уже достигнуто, что тут победа, торжество. Вы даже как будто начинаете бояться чего-то. Как бы вы ни были независимы, но вам отчего-то становится страшно. Уж не это ли, в самом деле, достигнутый идеал? — думаете вы; — не конец ли тут? не это ли уж, и в самом деле, «едино стадо». Не придется ли принять это, и в самом деле, за полную правду и занеметь окончательно? Всё это так торжественно, победно и гордо, что вам начинает дух теснить. Вы смотрите на эти сотни тысяч, на эти миллионы людей, покорно текущих сюда со всего земного шара, — людей, пришедших с одною мыслью, тихо, упорно и молча толпящихся в этом колоссальном дворце, и вы чувствуете, что тут что-то окончательное совершилось, совершилось и закончилось. Это какая-то библейская картина, что-то о Вавилоне, какое-то пророчество из Апокалипсиса, воочию совершающееся. Вы чувствуете, что много надо вековечного духовного отпора и отрицания, чтоб не поддаться, не подчиниться впечатлению, не поклониться факту и не обоготворить Ваала, то есть не принять существующего за свой идеал.."
.
"Бросьте жертву в пасть Ваала, киньте мученицу львам....." Да, конечно, Достоевский переборщил - ну на то он и писатель. За идеал ничего в Лондоне принимать и вправду не следует, поклоняться чему-либо тем паче, но оценить красоту, размах, грандиозность замысла и безукоризненность выполнения - нужно.
Со времен визита Федора Михайловича в Лондоне поменялось многое - и не поменялось ничего. Темза стала почище, воздух больше не "пропитан каменным углем", и население самых бедных кварталов никак не назовешь "полуголым". И еще не подходит к этому население другой эпитет Достоевского - "белые негры": сегодня это уже самые настоящие, черные - пречерные негры.
"При такой колоссальности, при такой исполинской гордости владычествующего духа, при такой торжественной оконченности созданий этого духа, замирает нередко и голодная душа, смиряется, подчиняется, ищет спасения в джине и в разврате и начинает веровать, что так всему тому и следует быть. Факт давит, масса деревенеет и прихватывает китайщины, или если и рождается скептицизм, то мрачно и с проклятием ищет спасения в чем-нибудь вроде мормоновщины. А в Лондоне можно увидеть массу в таком размере и при такой обстановке, в какой вы нигде в свете ее наяву не увидите. Говорили мне, например, что ночью по субботам полмиллиона работников и работниц, с их детьми, разливаются как море по всему городу, наиболее группируясь в иных кварталах, и всю ночь до пяти часов празднуют шабаш, то есть наедаются и напиваются, как скоты, за всю неделю. Всё это несет свои еженедельные экономии, всё наработанное тяжким трудом и проклятием. В мясных и съестных лавках толстейшими пучками горит газ, ярко освещая улицы. Точно бал устраивается для этих белых негров. Народ толпится в отворенных тавернах и в улицах. Тут же едят и пьют. Пивные лавки разубраны, как дворцы. Всё пьяно, но без веселья, а мрачно, тяжело, и всё как-то странно молчаливо. Только иногда ругательства и кровавые потасовки на рушат эту подозрительную и грустно действующую на вас молчаливость. Всё это поскорей торопится напиться до потери сознания... Жены не отстают от мужей и напиваются вместе с мужьями; дети бегают и ползают между ними"
Увы, действует извечный мировой закон: за фасадом величия и красоты скрываются зло и страдание людей. И чем величественней цивилизация, тем больше эти страдания.
Но, когда глядишь с высоты более сотни метров на внеземную красоту британской метрополии, обо всем плохом просто не хочется думать.
"Но когда проходит ночь и начинается день, тот же гордый и мрачный дух снова царственно проносится над исполинским городом. Он не тревожится тем, что было ночью, не тревожится и тем, что видит кругом себя днем. Ваал царит и даже не требует покорности, потому что в ней убежден. Вера его в себя безгранична; он презрительно и спокойно, чтоб только отвязаться, подает организованную милостыню, и затем поколебать его самоуверенность невозможно".
.
Начинаем потихоньку снижаться
.
Сколько себя помню, всегда были эти красные двухэтажные лондонские автобусики. И еще были полисмены в яйцеголовых шлемах, красные же телефонные буквы, лондонские такси и королева Елизавета. Все это существует до сих пор и дай бог чтобы было вечно. Боже, храни королеву!
Лондонское колесо собирали в лежачем положении. Первая попытка ее поднять была неудачной из-за ошибки в расчетах. Только четыре недели спустя попытка была повторена, на этот раз с позитивным результатом.
Но и после этого целую неделю колесо стояло под углом 60 градусов, пока ему не придали нынешнего вертикального положения.
При подъеме колеса использовался самый большой в мире плавучий подъемный кран.
В общем, в настоящее время "око Лондона" стала таким же стандартом для туриста, как Трафальгарская площадь и Пикаддили. И право же, оно стоит потраченных на него времени и денег.
И тогда было построено вот это:
Построить громадное колесо обозрения прямо в историческом центре - решение более чем рискованное в архитектурном отношении: мог получится довольно мощный диссонанс между неоготическим величием Вестминстерского дворца и стеклометаллическим монстром на другой стороне Темзы. Вписать что-то современное в хорошо знакомую и почитаемую старину - задача не из легких (кто видел богомерзостную стеклянную пирамиду рядом с Лувром, тот имел случай лишний раз в этом убедиться). Но в Лондоне архитекторы и инженеры оказались на высоте: London Eye очень органично вписалось в пейзаж. Более того, оно подарило любопытствующим возможность взглянуть на британскую метрополию с той точки обзора, с которой он особенно великолепна
Строительство началось в 1998 году, открытие состоялось в марте 2000 года. Высота колеса (вообще-то правильнее было бы говорить во множественном числе, ибо колес по факту два) 134 метра. На момент постройки это было самое высокое колесо обозрение в мире, но, ясное дело, в наше век повальной фаллометрии долго удерживать первенство было нельзя: в 2008 более высокое колесо было открыто в Дубае,в 2004 году - в Китае. Но в Европе лондонское колесо все еще самое высокое. Венский Пратер молча грустит и вспоминает былое.
На колесе болтается 32 стеклянных гондолы. Каждая вмещает 25 человек. Скорость движения около 30 см в секунду, оборот совершается примерно за 40 минут. Очередь при таких раскладах становится неизбежной. Вообще любителям исходиться на говно по поводу "очередей при совке" следует посетить Лондон и постоять для начала в очереди на светофор у пешеходного перехода - явление, совсем не редкое в центральной части аглицкой столицы. Правда, на London Eye очередь хоть и внушительная, но достаточно динамичная, так что максимум через полчаса ты уже внутри.
Внутри гондол довольно просторно, предусмотрены специальные площадки для фотографирования. Правда, в дождь или туман особо не пофоткаешь - стекло становится мутным. Мне в солнечный апрельский день повезло больше.
.
"Темза, сэр!" Знаменитая, мутная.
Билеты лучше брать заранее онлайн - так выходит быстрее и дешевле. Мне с супругой и ребенком при резервировании из Германии все обошлось где-то в 120 евро.
Архитекторами London Eye были Давид Маркс и Джулия Барфильд, инженером - Жан Верник.
Созидали сей шедевр всеми силами глобализированного мира. Поучаствовали чехи ("Шкода" ) голландцы (фирма "Голландия" ) французы (фирма "Сигма" ), немцы ("Bosch Rexroth" ).
Да, мировое единение капитала - страшная сила. Именно она когда-то вывела Великобританию в мировые лидеры. Достоевский, первый русский блогер ("Дневник писателя" ) и знатный тролль ("Село Степанчиково", "Бесы", "Пассаж в Пассаже" ) так отзывался о Лондоне в своем туристическом посте ("Зимние заметки о летних впечатлениях" ):
"Этот день и ночь суетящийся и необъятный, как море, город, визг и вой машин, эти чугунки, проложенные поверх домов (а вскоре и под домами), эта смелость предприимчивости, этот кажущийся беспорядок, который в сущности есть буржуазный порядок в высочайшей степени, эта отравленная Темза, этот воздух, пропитанный каменным углем, эти великолепные скверы и парки, эти страшные углы города, как Вайтчапель, с его полуголым, диким и голодным населением. Сити с своими миллионами и всемирной торговлей, кристальный дворец, всемирная выставка... Да, выставка поразительна. Вы чувствуете страшную силу, которая соединила тут всех этих бесчисленных людей, пришедших со всего мира, в едино стадо; вы сознаете исполинскую мысль; вы чувствуете, что тут что-то уже достигнуто, что тут победа, торжество. Вы даже как будто начинаете бояться чего-то. Как бы вы ни были независимы, но вам отчего-то становится страшно. Уж не это ли, в самом деле, достигнутый идеал? — думаете вы; — не конец ли тут? не это ли уж, и в самом деле, «едино стадо». Не придется ли принять это, и в самом деле, за полную правду и занеметь окончательно? Всё это так торжественно, победно и гордо, что вам начинает дух теснить. Вы смотрите на эти сотни тысяч, на эти миллионы людей, покорно текущих сюда со всего земного шара, — людей, пришедших с одною мыслью, тихо, упорно и молча толпящихся в этом колоссальном дворце, и вы чувствуете, что тут что-то окончательное совершилось, совершилось и закончилось. Это какая-то библейская картина, что-то о Вавилоне, какое-то пророчество из Апокалипсиса, воочию совершающееся. Вы чувствуете, что много надо вековечного духовного отпора и отрицания, чтоб не поддаться, не подчиниться впечатлению, не поклониться факту и не обоготворить Ваала, то есть не принять существующего за свой идеал.."
.
"Бросьте жертву в пасть Ваала, киньте мученицу львам....." Да, конечно, Достоевский переборщил - ну на то он и писатель. За идеал ничего в Лондоне принимать и вправду не следует, поклоняться чему-либо тем паче, но оценить красоту, размах, грандиозность замысла и безукоризненность выполнения - нужно.
Со времен визита Федора Михайловича в Лондоне поменялось многое - и не поменялось ничего. Темза стала почище, воздух больше не "пропитан каменным углем", и население самых бедных кварталов никак не назовешь "полуголым". И еще не подходит к этому население другой эпитет Достоевского - "белые негры": сегодня это уже самые настоящие, черные - пречерные негры.
"При такой колоссальности, при такой исполинской гордости владычествующего духа, при такой торжественной оконченности созданий этого духа, замирает нередко и голодная душа, смиряется, подчиняется, ищет спасения в джине и в разврате и начинает веровать, что так всему тому и следует быть. Факт давит, масса деревенеет и прихватывает китайщины, или если и рождается скептицизм, то мрачно и с проклятием ищет спасения в чем-нибудь вроде мормоновщины. А в Лондоне можно увидеть массу в таком размере и при такой обстановке, в какой вы нигде в свете ее наяву не увидите. Говорили мне, например, что ночью по субботам полмиллиона работников и работниц, с их детьми, разливаются как море по всему городу, наиболее группируясь в иных кварталах, и всю ночь до пяти часов празднуют шабаш, то есть наедаются и напиваются, как скоты, за всю неделю. Всё это несет свои еженедельные экономии, всё наработанное тяжким трудом и проклятием. В мясных и съестных лавках толстейшими пучками горит газ, ярко освещая улицы. Точно бал устраивается для этих белых негров. Народ толпится в отворенных тавернах и в улицах. Тут же едят и пьют. Пивные лавки разубраны, как дворцы. Всё пьяно, но без веселья, а мрачно, тяжело, и всё как-то странно молчаливо. Только иногда ругательства и кровавые потасовки на рушат эту подозрительную и грустно действующую на вас молчаливость. Всё это поскорей торопится напиться до потери сознания... Жены не отстают от мужей и напиваются вместе с мужьями; дети бегают и ползают между ними"
Увы, действует извечный мировой закон: за фасадом величия и красоты скрываются зло и страдание людей. И чем величественней цивилизация, тем больше эти страдания.
Но, когда глядишь с высоты более сотни метров на внеземную красоту британской метрополии, обо всем плохом просто не хочется думать.
"Но когда проходит ночь и начинается день, тот же гордый и мрачный дух снова царственно проносится над исполинским городом. Он не тревожится тем, что было ночью, не тревожится и тем, что видит кругом себя днем. Ваал царит и даже не требует покорности, потому что в ней убежден. Вера его в себя безгранична; он презрительно и спокойно, чтоб только отвязаться, подает организованную милостыню, и затем поколебать его самоуверенность невозможно".
.
Начинаем потихоньку снижаться
.
Сколько себя помню, всегда были эти красные двухэтажные лондонские автобусики. И еще были полисмены в яйцеголовых шлемах, красные же телефонные буквы, лондонские такси и королева Елизавета. Все это существует до сих пор и дай бог чтобы было вечно. Боже, храни королеву!
Лондонское колесо собирали в лежачем положении. Первая попытка ее поднять была неудачной из-за ошибки в расчетах. Только четыре недели спустя попытка была повторена, на этот раз с позитивным результатом.
Но и после этого целую неделю колесо стояло под углом 60 градусов, пока ему не придали нынешнего вертикального положения.
При подъеме колеса использовался самый большой в мире плавучий подъемный кран.
В общем, в настоящее время "око Лондона" стала таким же стандартом для туриста, как Трафальгарская площадь и Пикаддили. И право же, оно стоит потраченных на него времени и денег.
Блин, когда-нибудь соберусь с силами и сделаю визу - уж больно охота на Туманный Альбион усталой ногой ступить да омыть сапоги в хладных водах Темзы-матушки.
Билет на целый день в Фантазия-лэнд со всеми аттракционами меньше полтинника. Да блять я в Ригу дешевле лечу!!!