Бложики

Подобно анекдотичным русским изобретателям, которые, независимо от того, что они изобретали, получали в итоге танк или ракету, авторы диснеевского короля Льва, шаг за шагом совершенствуя сюжет, в итоге воспроизвели шекспировскую трагедию о Гамлете, принце Датском. Тем самым еще раз была подтверждена всемирно-историческая значимость и гениальность Вильяма Шекспира.




Живя в Германии, я не удосужился посмотреть всемирно известную постановку мюзикла в Гамбурге, зато уже два раза смотрел его в Кении, в отеле «Баобаб». Конечно, видимая мной постановка была наполовину любительской. Разумеется, использовалась фонограмма. Но костюмы и танцы местная анимационная команда сделала на достойном уровне. А главное – просмотр  «Короля Льва» на свежем африканским воздухе, под черным куполом с незнакомыми созвездиями создает совершенно особую ауру, с лихвой покрывающие все мелкие постановочные недостатки.



Африканский Гамлет, конечно, адаптирован для детей, но было бы неправильно сказать, что он упрощен. Единственное что коренным образом отличает его от оригинала – тут нет места догадкам о причине нерешительности Гамлета. По вопросу о том, почему принц медлит с местью за отца, исписаны тонны бумаги, к решению этой загадки приложили усилия и Гете, считавший, что воля Гамлета была парализована чересчур сильным развитием интеллекта, и Фрейд, видевший в гамлетовсой трагедии замаскированную эдипову историю: Гамлет не может мстить дяде за убийство отца, поскольку где-то глубоко в его бессознательном сам желал того же и оттого испытывает чувство вины.


В «Короле Льве» не приходится спекулировать о бессознательных комплексах Симбы – все происходит на поверхности и говориться открытым текстом. Симба действительно терзается чувством вины, поскольку искренне полагает себя виновным в гибели родителя. Примечательно, что даже тень отца не рассеивает его заблуждение и не называет имени настоящего убийцы, как это имело место в шекспировском исходнике. Симба принимает решение вернуться и дать бой Шраму не из чувства мести, а ради спасения прайда, который в правление узурпатора оказался на грани гибели. Африканскому Гамлету некогда терзаться сомнениями и угрызениями совести. Да, чувство вины – вещь жестокая и кусачая, но избавляться от нее нужно не раздумьями, воспоминаниями и самооправданиями, а действиями, поступками.


И тогда исповедуемая его друзьями философия «хакуна матата» оказывается негодной. На суахили это означает «нет проблем». Такой жизненный принцип может хорошо помочь в невыносимой жизненной ситуации, как опиум при сильной боли, но одновременно он полностью размагничивает волю, пресекая всякую возможность что-либо изменить. Поэтому когда Симба в ответ на мольбы Налы о возвращении отвечает «хакуна матата», это звучит как издевка, а поведение Симбы становится неотличимым от предательства.


Удар палкой, которым Симбу награждает Рафики, оказывается тут более чем уместным. От второго удара молодой лев уже уклоняется, тем самым постигая истину, что в некоторых ситуациях нужно не говорить о действовать. Самые убедительные слова утешения все же остаются только словами. «Вначале было дело!», - вещает самый знаменитый из гетевских персонажей. К такому же выводу приходит и вразумленный мудрым мадрилом Симба.


Молодой король преодолевает себя и идет делать свое дело, - причем не ради себя (у него-то все и без того было «хакуна матата») а ради своих родных, ради Налы, ради прайда. Спасая их, он одновременно помогает и себе, избавляя свою совесть от тяжкого бремени вины. Важнейший этический закон – собственное благо достигается через благодеяния другим – показан в мультфильме столь просто, наглядно и художественно тонко, что за одно это творение Диснея достойно бессмертной славы.


Если Симба все же уступает Гамлету сложностью и глубиной характера, то Шрам явно превосходит антагониста из шекспировского исходника. Клавдий всего-навсего 
добивается трона. Шрам же устраивает грандиозный социологический эксперимент, смело и радикально ломает устоявшиеся пищевые цепочки и революционизирует взаимоотношения львов и гиен. 


Эксперимент оканчивается катастрофой, но это общее свойство всех подобного рода попыток (позже, когда выйдет продолжение мультика, выяснится, что у Шрама было неожиданно много сторонников и среди львов, что дает повод задуматься о том, что не все там было так однозначно). Можно конечно, сказать, что революционные проекты Шрама были лишь способом привлечь на свою сторону гиен. Можно еще задаться вопросом, кто кого использовал больше – Шрам гиен или гиены Шрама. В политике трудно разобраться, виляет ли собака хвостом или же все имеет место обратный процесс. Так или иначе, в конечном итоге в проигрыше оказываются все, и даже гиены начинают вспоминать времена Муфасы с голодной ностальгией.




В истории о неудаче попытки перестроить устоявшуюся систему явно проглядывает контрреволюционный подтекст. Это неудивительно, если вспомнить, что мультфильм создавался в эйфорические 90-е, когда казалось, что время революций ушло навсегда и что даже сама история уже остановилась. Впрочем, и в наше время бесславный конец Шрама может служить предостережением политикам против чрезмерной неразборчивости в выборе союзников по борьбе.


Ну а детей «Король Лев» радует яркими персонажами, хорошими песнями и счастливым концом. И заодно учит их чему-то доброму и важному – как и положено великому произведению искусства.