Перелетев из Франкфурта в Момбасу и отдохнув пару дней на белых песках Диани-Бич, мы отправились в запланированное недельное сафари-турне по центральной части Кении. В этой благословенной стране мы уже в третий раз, так что стандартные красоты Масаи-Мара - это не для нас, нужно искать что-то новое. Поэтому мы снова садимся в самолет и перелетаем из кенийского Питера (Момбасы) в кенийскую Москву (Найроби). А том на выходе из аэропорта нас уже поджидал гид на таком вот драндулете:
.
-
«Перед тем, как испанцы захватили эту страну, местные жители жили вместе в селениях, в большом порядке. Поля были очень хорошо обработаны, очищены от сорных трав и засажены очень хорошими деревьями. Их поселения были такого характера: в середине селения находились храмы с красивыми площадями, вокруг храмов были дома сеньоров и жрецов и затем людей наиболее богатых и почитаемых, а на окраине селения находились дома людей наиболее низших. Колодцы, которых было немного, находились около домов сеньоров. Их имения были засажены винными деревьями, засеяны хлопком, перцем и кукурузой. Они жили так скученно, боясь врагов, которые брали их в плен, и только во время войн с испанцами они рассеялись по лесам». Так писал о майя их первый европейский историк Диего де Ланда.
.
.
На вершине пирамиды Нохоч-Мул (Коба, Юкатан). Из личных фотоархивов.
.
В раннем детстве довелось мне покататься на санках, впряженных в собаку. Было это в обычном одесском дворе, в роли ездового кабыздоха выступал бульдог, предоставленный моим другом из соседней парадной. Став взрослым, я никак не мог забыть очаровательные ощущения, которые при этом испытал. И мечтал повторить.
Повторить не получалось: и подходящей псины не попадалось, и вес мой вырос раз этак в цать, и снега значительно поубавилось (глобальное потепление, куда деваться). За покатушками на собаках пришлось ехать чуть не край света, в Лапландию.
Сколь не прикалывайся над глобальным потеплением, а со снегом на среднеевропейских широтах и вправду все выглядит не важно. По крайней мере в Лапландии со снежным покровом все пока еще в порядке:
.
Адам Олеарий, голштинский посол в Московском государстве 17 века, писал, что Господь благоволит к путешественникам: ведь коль скоро он сотворил на Земле множество прекрасных мест, следовательно, ему угодно, чтобы люди ездили по миру и ими любовались. Руководствуясь этим благоразумным рассуждением, мы с синьориной и сеньоритой стараемся не засиживаться дома. В апреле текущего года наш выбор пал на остров Сицилия.
.
.
Попалась тут на глаза фотография из немецкой истории, заставившая вспомнить одну из ходячих цитат отечественного классика.
"Вы не сочувствуете детям Германии?", - вопрошала Вяземская Преображенского под дружное роготание позднесоветской интеллигенции. В конце 80-х сама мысль о необходимости сочувствия детям Германии в самом деле казалась абсурдной.
Пару недель назад слетал с семьей еще разок в Заполярье - на этот раз в финскую Лапландию. В ходе поездки узнал много чего нового, в том числе, - как можно нехитрым способом "переиграть" все проигранные твоей страной войны, превратив былинные фейлы в блистательные перемоги.
После долгого перерыва мне довелось еще раз взглянуть на одно из самых захватывающих зрелищ на планете Земля - испанскую корриду. Последний раз на корриде я бывал еще в далекие нулевые в Барселоне (тогда еще зоошизики вкупе с каталонскими сепаратюгами не успели ее запретить). И вот теперь поездку в Мадрид удалось подгадать как раз к корриде, последней в текущем сезоне, на арене Лас-Вентас.
.
.
Арена Лас-Вентас. Построена в 1929 году. Вместимость около 25 тысяч зрителей. .
Шпицберген стал в прямом и переносном смысле верхней точкой моего путешествия. После тундровых красот и памятника Ленину в заброшенном советском поселке меня уже трудно было чем-то удивить. Корабль отправляется на юг, к родным по берегам. Но до оных берегов пока еще далеко.
На семьдесят восьмой широте, среди вечных льдов, под неугасимым полярным солнцем и под сполохами северного сияния стоит памятник человеку, которого до сих пор лютой ненавистью ненавидят все мерзавцы планеты Земля.
.
.
Здесь, на Шпицбергене, памятник ему вне опасности. Не дотянуться до него ни российские либеральные шакалы, ни паскудные укры. Хотя, по совести, украм я должен быть благодарен. Ведь и меня не минула совсем мутная река лениноборчества, залившая наши мозги с конца 80-х годов. Прозрение длилось долго и мучительно, пока на Украине не начали валить памятники. Тогда все стало на свои места: коль скоро вот эти самые мрази ненавидят Ленина до исступления, значит, он - хороший человек. Спасибо украм, объяснили что к чему.
Была когда-то на Руси поговорка "Новгородский рай нашел". Содержала, она, как понятно, злейшую иронию, - и по отношению к новгородцам, и по отношению к тем, кто такой рай или что-то подобное отыскивал. Что интересно - рай, который имелся изначально ввиду, был не столько новгородским, сколько северным и ледовитым. Дело в том, что новгородцы открыли рай как раз на том самом океане, который у наших далеких предков назывался "Дышучим морем" и по которому теперь плаваю я со своим семейством.
Стихи, которые Труляля (или Траляля?) читал Алисе, оказались совсем не бессмысленным бредом. Это я понял в тот день (а особенно ночь), когда попал в заполярные края. Еще я понял, что "полярный день" - это действительно день. Самый настоящий. Это тебе не какие-то там белые ночи, а самый что ни на есть день - с солнцем, которое вовсю светит над головой, вызывая совершенно сюрреалистические ощущения.
Вечером "Mein Schiff 5" покидает Берген, а наутро к шести часам он уже входит в красивый до безумия Гейрангер-фьорд. Чтобы не потерять ни единой драгоценной секунды, когда можно наслаждаться созерцанием этого шедевра природы, мы в половину шестого уже занимаем места в баре в носовой части пассажирской палубы.
.
В знаменитом стихотворении железного Редьярда, с легкой русской руки превратившегося в «Мохнатого шмеля», содержалась своего рода роза ветров. Помните, там предлагалось следовать за цыганской звездой кочевой: 1) на закат, где дрожат паруса; 2) на свиданье зорей, на восток; 3) до ревущих южных широт. Одного направления – северного – в тексте романса явно не хватало. Зато оно было в исходном стихотворении Киплинга, где содержался призыв следовать
«… К синим айсбергам стылых морей,
Где искрятся суда от намерзшего льда
Под сияньем полярных огней». .
Особенностью гениев является то, что каждый в их наследии может найти себе то, что ему наиболее по вкусу. Вот и Рерих. Меня в его творчестве всегда отталкивали всякие там агни-йоги, тибеты, ашрамы и прочие шамбалы. Я даже недоумевал, почему именно Рериха вспомнил Гагарин во время своего полета. Даже и более как бы близкие "Заморские гости" приелись, замылили глаз и не производили впечатления. Но потом я открыл для себя того Рериха, который мне по душе. Речь идет о его скандинавском цикле.
.
Картина называется "Иноземные гости". Это, как нетрудно догадаться, те же "заморские", только с другого ракурса.
Неделю назад я благополучно вернулся из Мексики. Это была моя первая дальняя поездка после внезапного недуга, который едва не отправил меня иде же несть болезнь, ни печаль, ни воздыхания. Оказалось, что у меня аневризма одного из мозговых сосудов. То есть я всю жизнь все равно как носил при себе гранату и даже не подозревал об этом. Были, правда, головные боли, но у кого их не бывает? Выпил анальгина - и вперед и с песней. И вот однажды граната рванула - за два дня до отлета на Занзибар.
.
Посещая летом прошедшего года Ленинград, я нем мог обойти вниманием и его пригороды. В первую очередь меня тянула Гатчина, связанная с одним из любимых моих царей Павлом Петровичем. И еще она связана с одним из самых драматичных эпизодов нашей Великой Революции - здесь был подавлен первый антисоветский мятеж, поднятый атаманом Красновым - тем самым, которого много лет спустя вздернули за сотрудничество с Гитлером. Что ж, путь от антисоветизма к фашизму, как правило, короткий, ибо никто не был более последовательным ненавистником проклятого совка, чем усатый художник из Австрии.
Интерес к варяжскому периоду отечественной истории, одним из проявлений которого стал фильм «Викинг», затронул, оказывается, не только Россию. В далеких Соединенных Штатах американка ямайского происхождения Джудит Мартин, автор детских книжек-картинок о принцессах, выбрала себе в персонажи «Princess Efanda»
В нашу тихую Неметчину мягко приходит уютное западное Рождество. Оно настолько чарующе и прекрасно, что даже мне, православному по национальности и атеисту по убеждениям, невольно хочется присоединиться к празднующим.
Тем более что уже не за горами и наши праздники – и Новый год, светский (советский) заменитель Рождества, и православный Сочельник с его пока его что не устоявшимися традициями, колеблющийся между семейным тихим застольем, ярмарочно-фольклорными гуляниями и церковными службами.
Рождество и Новый год – праздники традиции. Помимо елок, застолий, подарков, бенгальских огней, огромное значение имеют фильмы и книги, традиционно пересматриваемые и перечитываемые в эти праздники.
Какое бы событие не случилось на Земле, не бывает недостатка в людях, его предсказавших. Однако подавляющее большинство пророчеств обладает одним из двух существенных недостатков, отпугивающих всякого, кто привык к рациональному способу мышления и познания мира. Либо эти пророчества нарочито туманны, загадочны, многозначны, наподобие Апокалипсиса и катренов Нострадамуса, так что их можно задним числом приписать к любому событию. Либо же, если пророчества четки, ясны и точны, то появляются они уже после того, как «предсказываемое» событие свершилось.
Еще в прошлый мой визит в Петроград я мечтал побывать в военно-морском музее, но что-то тогда помешало. Во время второго посещения я твердо решил наверстать упущенное.
Пока я собирался, военно-морской музей уже успел сменить дислокацию. В советское время он располагался в красивом здании Биржи на Васильевском острове. В 2007 году музей решили перенести в бывшие Крюковские казармы на площади Труда, а здание Биржи отдать Петербургской товарно-сырьевой бирже. Что ж, все закономерно: золотой телец возвратился и потребовал назад свой храм. Правда, потом власти спохватились и все-таки решили отдать здание Эрмитажу. Но морскому музею все-таки пришлось паковать чемоданы.
Не видев музей в прежнем помещении, не берусь судить о том, лучше или хуже стали его экспозиции после переезда. По первому впечатлению, новое место обитания подготовлено добротно, залы большие, экспозиции богатые.
.
На протяжении веков люди не уставали придумывать новые способы, как бы побыстрее и поэффективнее избавлять мир от себе подобных. Вот один из экспериментов - дисковидные снаряды. Задумка была такая, что дисковидные снаряды будут дольше лететь. На испытаниях так оно и вышло: однако разброс снарядов был так велик, что корректировать стрельбу не представлялось возможным, поэтому такие снаряды так и остались экспонатами музея:
.
Человечество стареет - это знают все. Увеличение продолжительности жизни и параллельно падение уровня рождаемости, дающие характерный перекос в демографических возрастных пирамидах - притча во языцах. Мало кто задумывается над тем, что человечество заодно впадает в маразм - и не в переносном, а в буквальном, медицинском смысле слова.
На Старом Порко кто-то уже выкладывал материал про этот музей. Помнится, мне в том посте понравилась мысль о том, что для русского артиллерия есть такой же предмет гордости, как флот для британца. Но ожидаемого продолжения тогда так и не последовало, а затем и сам пост в силу известных событий сгинул. Эту потерю я сейчас постараюсь в меру своих скромных сил восстановить.
.
В Мариинке я мечтал побывать давно. Так давно, что за время моих мечтаний Мариинка успела раздвоиться. Рядом со старым зданием со скрипом, скандалами и руганью выросла Мариинка-2. .
. Между старым и новым. По одну сторону - Мариинка старая, по другую - новая. .
Я, конечно, слышал об этом и раньше – что называется, краем уха. До меня долетали слабые отзвуки тех залпов, что давали по зданию Мариинки-2 батальоны разъяренных северопальмирских эстетов. И такое это здание, и сякое, и кривое-немазаное, и «вообще никакое», как подытожил шеф Эрмитажа.
Наткнулся на днях в архивах на пост нашего мудрого Филина о "Незнайке на Луне". Пост навеял много приятных воспоминаний и не очень приятных мыслей.
О гениальном творческом чутье Николая Носова, позволившего ему описать капитализм с той пугающей достоверностью, которую его читатели смогли оценить только в 90-х годах, в посте сказано доходчиво и ясно. Но мне бы хотелось сказать пару слов о другом - не о том, чем лунный капитализм похож на наш земной, а о том, в чем он НЕ похож.
.
Ленинград – город трех революций. Вернее сказать, он сам воплощенная Революция.
Этот город – узловой пункт двух сразу двух великий модернизаций, проведенных в России: одной – петровской, другой – большевистской. А до этого, еще в стародавние времена, модернизаторами были Владимир Святой и Иван Грозный.
Впервые с 1989 года довелось побывать на море, которое мои новые соотечественники называют Восточным. Ну это для них оно всегда было восточным, а для русских скорее западным, поистине Варяжским. Окно в Европу, согласно известной пушкинской формуле.
Как и в прошлый раз, Балтийское море мне удалось рассмотреть при посещении Петергофа.
Этот музей не входит в число популярных у заграничных туристов. Но я - не заграничный турист. Я русский, и, что еще важнее, советский человек.
Мой дед принимал участие в обороне этого города. В той самой обороне, после которой, говоря словами Ольги Берггольц, "шар земной гордится Ленинградом". Потому, рассказывая о своей поездке в этот прекрасный город, я буду употреблять название "Ленинград" наравне с Петербургом.
И начну я свои незамысловатые очерки именно с этого музея в Соляном переулке, неподалеку от Летнего Сада.
Все ближе и ближе блаженная пора отпуска. А значит, опять в путь-дорогу, на этот раз - на ближайшую историческую Родину, в Матушку-Россию. Взведенная предотъездными хлопотами до истерического состояния душа жаждет отдохнуть хотя бы во сне. Но во сне я снова путешествую - но только в прошлое, в те места, которые я уже посетил.
[SIZE=4]Римов, как известно, три. Получилось так, что я их посещал в обратном порядке. Третий Рим - Москву - я увидал еще в середине 90-х. Константинополь престал передо мной в 2013. Ну а самый первый Рим, который просто Рим, мне довелось посетить в апреле 2015 года.
Побродил я по улицам, по набережной мутного Тибра. Побывал и в музеях. О некоторых навеянных римскими музеями мыслями я уже делился в Сети. Надеюся, они покажутся небезынтересными и уважаемой Стае.
Лихие девяностые, говорите? Это для кого как. Для большинства людей – да, лихие и проклятые. Для вдовы алкопрезидента они, оказывается, святые. А для меня и моих товарищей, студентов-медиков из последнего советского поколения, успевшего побывать пионерами, но уже не попавшего в комсомол – они были очень веселыми.
Когда в далеком советском детстве я слушал легенду о Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбеди, мне всегда казалось, что мне рассказывают только часть этой истории. Точнее, только ее начало (жили три брата с сестрою и т.д.), и концовку («Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и умер; и братья его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь тут же скончались» - короче, все умерли). Ну, а где сама история, где динамический элемент легенды?
Окончание. Начало здесь и здесь .