ещё одна книжка на века:
Мы сидели на позорной скамье. В «аптечке» синели тюремные сумерки. Оська сказал:
— Это он про цирк ругался… что там ведмедь с вещами обращается? Да?
— Это он про цирк ругался… что там ведмедь с вещами обращается? Да?
— Да.
— А вандалы тоже в цирке?
— Вандалы — это разбойники, — мрачно пояснил я.
— Я так и догадался, — обрадовался Оська, — на них набуты кандалы.
В кухонной двери показалась голова кухарки Аннушки.
— Что ж это такое? — негодующе всплеснула руками Аннушка. — Из-за бариновой бирюльки дитев в угол содят… Ах вы, грешники мои! Принести, что ль, кошку поиграться?
— А ну ее, твою кошку! — буркнул я, и уже погасшая обида вспыхнула с новой силой.
Сумерки сгущались. Несчастливый день заканчивался. Земля поворачивалась спиной к Солнцу, и мир тоже повернулся к нам самой обидной стороной. Из своего позорного угла мы обозревали несправедливый мир. Мир был очень велик, как учила география, но места для детей в нем не было уделено. Всеми пятью частями света владели взрослые. Они распоряжались историей, скакали верхом, охотились, командовали кораблями, курили, мастерили настоящие вещи, воевали, любили, спасали, похищали, играли в шахматы… А дети стояли в углах. Взрослые забыли, наверно, свои детские игры и книжки, которыми они зачитывались, когда были маленькими. Должно быть, забыли! Иначе они бы позволяли нам дружить со всеми на улице, лазить по крышам, бултыхаться в лужах и видеть кипяток в шахматном короле…
Так думали мы оба, сидя в углу.
— Давай убегем! — предложил Оська. — Как припустимся!
— Беги, пожалуйста, кто тебя держит?.. Только куда? — резонно возразил я.
— Все равно всюду большие, а ты маленький.
И вдруг ослепительная идея ударила мне в голову. Она пронизала сумрак «аптечки», как молния, и я не удивился, услышав последовавший вскоре гром (потом оказалось, что это Аннушка на кухне уронила противень).
Не надо было никуда бежать, не надо было искать обетованную землю. Она была здесь, около нас. Ее надо было только выдумать. Я уже видел ее в темноте. Вон там, где дверь в уборную, — пальмы, корабли, дворцы, горы…
— Оська, земля! — воскликнул я задыхаясь. — Земля! Новая игра на всю жизнь!
Оська прежде всего обеспечил себе будущее.
— Чур, я буду дудеть… и машинистом! — сказал Оська. — А во что играть?
— В страну!.. Мы теперь каждый день будем жить не только дома, а еще как будто в такой стране… в нашем государстве. Левое вперед! Даю подходный.
— Есть левое вперед! — отвечал Оська. — Ду-у-у-у-у!!
— Тихай! — командовал я. — Трави носовую! Выпускай пары!
— Ш-ш-ш… — шипел Оська, давая тихий ход, травя носовую и выпуская пары.
И мы сошли со скамейки на берег новой страны.
— А как она будет называться?
— А вандалы тоже в цирке?
— Вандалы — это разбойники, — мрачно пояснил я.
— Я так и догадался, — обрадовался Оська, — на них набуты кандалы.
В кухонной двери показалась голова кухарки Аннушки.
— Что ж это такое? — негодующе всплеснула руками Аннушка. — Из-за бариновой бирюльки дитев в угол содят… Ах вы, грешники мои! Принести, что ль, кошку поиграться?
— А ну ее, твою кошку! — буркнул я, и уже погасшая обида вспыхнула с новой силой.
Сумерки сгущались. Несчастливый день заканчивался. Земля поворачивалась спиной к Солнцу, и мир тоже повернулся к нам самой обидной стороной. Из своего позорного угла мы обозревали несправедливый мир. Мир был очень велик, как учила география, но места для детей в нем не было уделено. Всеми пятью частями света владели взрослые. Они распоряжались историей, скакали верхом, охотились, командовали кораблями, курили, мастерили настоящие вещи, воевали, любили, спасали, похищали, играли в шахматы… А дети стояли в углах. Взрослые забыли, наверно, свои детские игры и книжки, которыми они зачитывались, когда были маленькими. Должно быть, забыли! Иначе они бы позволяли нам дружить со всеми на улице, лазить по крышам, бултыхаться в лужах и видеть кипяток в шахматном короле…
Так думали мы оба, сидя в углу.
— Давай убегем! — предложил Оська. — Как припустимся!
— Беги, пожалуйста, кто тебя держит?.. Только куда? — резонно возразил я.
— Все равно всюду большие, а ты маленький.
И вдруг ослепительная идея ударила мне в голову. Она пронизала сумрак «аптечки», как молния, и я не удивился, услышав последовавший вскоре гром (потом оказалось, что это Аннушка на кухне уронила противень).
Не надо было никуда бежать, не надо было искать обетованную землю. Она была здесь, около нас. Ее надо было только выдумать. Я уже видел ее в темноте. Вон там, где дверь в уборную, — пальмы, корабли, дворцы, горы…
— Оська, земля! — воскликнул я задыхаясь. — Земля! Новая игра на всю жизнь!
Оська прежде всего обеспечил себе будущее.
— Чур, я буду дудеть… и машинистом! — сказал Оська. — А во что играть?
— В страну!.. Мы теперь каждый день будем жить не только дома, а еще как будто в такой стране… в нашем государстве. Левое вперед! Даю подходный.
— Есть левое вперед! — отвечал Оська. — Ду-у-у-у-у!!
— Тихай! — командовал я. — Трави носовую! Выпускай пары!
— Ш-ш-ш… — шипел Оська, давая тихий ход, травя носовую и выпуская пары.
И мы сошли со скамейки на берег новой страны.
— А как она будет называться?
— У нас завтра утром будет варфоломеевская ночь, — шепотом сообщил я ночью Оське.
Оська, и наяву всегда путавший слова, спросонок говорит:
— Готтентотов убивать? Да?
— Не готтентотов, а гугенотов, — отвечаю я, — и не гугенотов, а внучков, и не убивать до смерти, а бить.
— Леля, — спрашивает вдруг сонный Оська, — а в Риме, в цирке, тоже троглодиторы представляли?
— Не троглодиторы, а гладиаторы, — говорю я. — Троглодиты — это…
Несколько заблудившихся мамонтов все-таки бродят еще по Швамбрании. Я рассказываю Оське, что они скрываются среди огромных доисторических папоротников.
— Папонты пасутся в маморотниках, — повторяет Оська во сне.
Кстати, привязанных к окружающей местности. А названия стран придумывали сами.
Такие дела...
После такого впечатления было вполне естественным шагом классе в пятом пойти в областную библиотеку и взять эту книжку.
P.S. А в фильме Слаенова хорошо отобразили.
Догадался и понял я жизни обман,
Не ропщу на свою незавидную долю.
Нестрадает душа от тоски и от ран,
Не поможет никто ни страданьям, ни горю....
Мелкий, ничтожный человечишка...
сам-то я больше по Майн-Риду с Фенимором Купером пробавлялся...
А, если серьёзно, то классные книжки у нас в детстве были. Но их было катастрофически мало. Все выше перечисленное можно прочитать за месяц. А дальше "Судьба барабанщика". Увы.
Хотя, нужно отметить, я свободно прочитал "Уловку-22" Д. Хеллера., "Отсюда и в вечность" Джеймса Джонса,.
Жесть несусветная.
поэтому-то, кстати, кой-какие книги АБС в зрелом возрасте -- нечитабельны
Это было нормально?
Ну это,
овечка Долликлонированный Филин, как сказать. Я бы не был столь категоричен.надо сказать, что про две другие страны было не так интересно...
поршеперсональным выездом.Типа участковый врач...это ж, считай, интеллигенты против быдла
ПС - Кто, по вашему мнению, главный бес в романе?